Я - Anti-Orange!
Уважаемые участники форума!
Сайт "Я - Анти-Оранж" переехал по адресу anti-orange.com.
Там же находится новый форум.
Данный форум работает в режиме архива, все функции, кроме чтения отключены.

Российская Федерация как наследие Ленина–Сталина

 
Начать новую тему   Ответить на тему   вывод темы на печать    Список форумов Я - Anti-Orange! -> Единая Русь
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
Фыркач

Участник


Зарегистрирован: 28.07.2011
Сообщения: 405
Откуда: Киев

Сообщение Российская Федерация как наследие Ленина–Сталина  |    Добавлено: Пн Янв 14, 2013 6:45 pm
Ответить с цитатой

Александр Храмов
Российская Федерация как наследие Ленина–Сталина


Асимметричная страна

В повседневной жизни мы называем свою страну Россией, но официальное ее название — Российская Федерация, что гораздо точнее обозначает суть ее государственности. Мы живем в федеративном государстве, в основу которого положена целая система определенных принципов. Мы смирились с ними, привыкли к ним и потому редко над ними задумываемся, хотя на самом деле эти принципы отнюдь не самоочевидны и на фоне федеративной практики других стран выглядят весьма своеобразно.

Во-первых, Российская Федерация асимметрична. Несмотря на то что в Конституции РФ, принятой в 1993 г., зафиксировано равноправие субъектов федерации, в ней же они наделяются разным правовым статусом: статусом области, национального округа, республики. Республики отнесены к рангу государств в составе РФ (ст. 5, ч. 2 Конституции РФ), они обладают собственной конституцией, могут устанавливать собственные государственные языки и пр. Области всего этого лишены: они не признаются государствами, вместо конституции имеют устав, который, в отличие от конституции, принимается законодательным собранием региона, а не путем всенародного референдума. На первый взгляд эти отличия не представляются существенными, но тем не менее они имеют системное значение для государства в целом. При всей «незначительности» отличий между статусом республики и статусом области никто никогда не пойдет на то, чтобы, например, преобразовать Республику Татарстан в Казанскую область.

Во-вторых, Российская Федерация построена сразу по двум схемам — по территориальной (так, сугубо из географических соображений проведены границы между областями, краями, никак не отражающие этническую специфику населения) и по национально-территориальной (часть субъектов, а именно республики и национальные округа, своими границами должны обозначать этнический состав населения).

Национально-территориальные образования считаются формой самоопределения народов России. Однако отнюдь не всем нациям, населяющим Россию, предоставлено право такого самоопределения. Если бы все это было бы сообщено какому-нибудь иностранцу, незнакомому с Россией, он бы логично предположил, что своих национальных республик не имеют только совсем малочисленные народы. Однако каково же было бы его удивление, когда ему бы сказали, что в национальном самоопределении отказано самому многочисленному народу России — русским. «Свои» республики есть у хакасов, карелов, но русских республик в составе РФ нет. Российская Федерация асимметрична потому, что в ее составе есть русские, она асимметрична по отношению к русским . Если вычесть русских из ее состава, то Российская Федерация была бы вполне симметрична и состояла бы из равноправных республик, построенных по единой национально-территориальной схеме. Пока же она состоит из этнически очерченных республик: Башкирии, Бурятии, Чечни и т.д.; и этнически безликих краев и областей: Рязанской, Кировской, Ивановской, Пермской... Опять же, наивный иностранец, посмотрев на карту России, решил бы, что она населена исключительно чеченцами, башкирами, хакасами, но никогда бы не подумал, что в ней живут русские. Также он никогда бы не поверил, что в Республике Хакасия проживает 80,3% русских и 12% хакасов (по переписи 2002 г.), и тем не менее народом, давшим название республике, все равно являются хакасы. Может быть, русские просто слишком рассеяны среди других народов, и именно поэтому русские республики создать невозможно? Но, например, по переписи 2002 г. только 36% татар живет в Татарстане, все остальные живут за его пределами, и это не мешает татарам иметь «свою» республику в составе РФ.

Несведущий иностранец, услышав все это, воскликнул бы в недоумении: кто же так обошелся с русскими, откуда такое неравноправие, кто же создал такое государство? Наверное, это были какие-то колонизаторы, которые, как в Африке, произвольно и по линейке прочертили границы, в полной уверенности, что негры не вправе задумываться о национальном самоопределении, а должны лишь послушно работать?

И он окажется не так уж далек от истины. Основы российской государственности заложили большевики, создавшие сначала РСФСР, а затем на его базе учредившие СССР, и к русским как к нации они относились не лучше, чем относились колонизаторы к туземному населению. Для того же В. Ленина словосочетание «истинно русский» вообще было ругательным.

Под знаменем борьбы с «великорусским шовинизмом»

Идея, легшая в 1920-е годы в фундамент сконструированной советской властью Российской Федерации (это словосочетание возникло не в 1991 г., оно фигурирует уже в работах первых советских правоведов), в эмбриональном, зачаточном виде присутствовала уже на самых первых этапах развития большевизма. В 1903 г. 9-й параграф программы РСДРП провозгласил «право на самоопределение за всеми нациями, входящими в состав государства». Уже на II партийном съезде, который принимал эту программу, Ленину и его единомышленникам пришлось столкнуться с критикой польских социалистов и еврейского «Бунда». Количество критики со стороны левых нарастало, и в 1913–1914 гг. Ленин вынужден был выступить в печати с защитой своей позиции по национальному вопросу. Он объяснил подлинный смысл 9-го параграфа непонятливой Розе Люксембург, боявшейся, что провозглашение права наций на самоопределение может подстегнуть польский национализм.

Провозгласить «право на самоопределение вплоть до отделения» потребовалось, говорит Ленин, чтобы не допустить «оппортунистических уступок великорусскому национализму. Почему великорусскому? Потому что великорусы в России нация угнетающая...». Ленин укоряет Розу Люксембург в том, что она забывает о «национализме великорусов, хотя именно этот национализм и страшнее всего сейчас, именно он менее буржуазен, но более феодален, именно он главный тормоз демократии и пролетарской борьбы». Именно « великорусский шовинизм» — вот то, вокруг чего для Ленина вращалась вся «национальная политика» со всеми ее тактическими и диалектическими хитросплетениями .

Диалектика революции заставила Ленина пересмотреть свои взгляды на многие вопросы — на развитие национальных культур, на ассимиляцию, на само национальное самоопределение (вплоть до отделения), но одно для Ленина оставалось неизменным — отрицание русской нации, любое упоминание о которой он расценивал как «черносотенство» и «шовинизм». Право на самоопределение предоставлялось всем, кроме русских. При принятии любого решения в национальном вопросе всегда в первую очередь принимался во внимание маячивший (как казалось Ленину) где-то неподалеку «великорусский шовинизм» и лезшая из каждой щели «великорусская сволочь». Учредили новую национальную (=нерусскую) область? Насолили «великорусам». Сформировали в Красной Армии новый национальный (=нерус-ский) полк? Очередная победа над «великорусским шовинизмом».

Нельзя возлагать ответственность за своеобразный подход к национальному вопросу (и, следовательно, за образование Российской Федерации) на всю эпоху в целом, или на всех левых революционеров, или даже на всю большевистскую партию. Круг ответственных существенно более узок: жесткую линию по национальному вопросу, которая затем и послужила путеводной нитью при строительстве Российской Федерации, вопреки многочисленным оппонентам в собственной партии, проводили конкретно В. Ленин и И. Сталин. Сталин, после того как с подачи Ленина написал статью «Марксизм и национальный вопрос» (1913), стал в глазах последнего главным специалистом в этой области и после установления советской власти возглавил Народный комиссариат по делам национальностей РСФСР (Наркомнац), а потом, сосредоточив всю полноту власти в своих руках, показал себя практиком, верным ленинским заветам. На апрельской конференции РСДРП(б) в 1917 г. Сталин вместе с Лениным оппонировали Феликсу Дзержинскому и Георгию Пятакову, утверждавшим, что единое социалистическое хозяйство несовместимо с правом наций на отделение. И позже в партии было много несогласных с линий Ленина–Сталина, которые недоумевали, как же единство пролетариата можно совместить с самоопределением наций и поощрением национальных культур. В итоге победила именно позиция Ленина–Сталина, которую вкратце можно сформулировать так: следует поощрять все нерусское, самоопределение нерусских народов — это прогрессивно, самоопределение русской нации — это шовинизм. «Русский мог получить предпочтение как пролетарий, нерусский получал предпочтение как нерусский». Именно эта сознательно асимметричная позиция и легла в основу Российской Федерации . Внутрипартийные оппоненты Ленина и Сталина предлагали на всех граждан смотреть как на пролетариев и строить советское государство симметрично, на наднациональной основе. Ленин же и Сталин вненационально подошли только к русским — на остальных они смотрели с национальной точки зрения. Слово «национальный» в СССР вообще было синонимично слову «нерусский», русских за полноценную нацию не признавали (при Наркомнаце были представительства и крупных наций, и совсем небольших народностей, не представлен там был только русский народ).

Российская Федерация сознательно создавалась и выстраивалась большевиками как антитеза русским, как противоположность возможному русскому национальному государству. Иерархия созданных коммунистами нерусских национально-территориальных образований и рассредоточенность русских должны были помешать политическому складыванию русской нации. Сталин, отстаивая существование Российской Федерации, говорил: «Может показаться, что целесообразнее было бы войти в Союз Республик не РСФСР, как целостному федеральному образованию, а отдельными республиками, входящими в состав РСФСР, очевидно, разложив предварительно РСФСР на составные части <...> идя по этому неправильному пути, мы пришли бы к такому положению, в силу которого нам пришлось бы, кроме восьми автономных республик, выделить еще из РСФСР специальный русский ВЦИК и русский Совнарком , что повело бы к большой организационной перетряске, совершенно ненужной теперь и вредной, и что не требуется ни в какой мере ни внутренней, ни внешней обстановкой (курсив мой. — А.Х. )». Таким образом, смысл существования Российской Федерации заключался в том, чтобы не допустить политического представительства русской нации. Как мы увидим, и позже Сталин со всей решительностью будет противодействовать тому, чтобы русские как нация оказались хоть как-то представленными на политическом уровне.

Согласно сталинскому определению, данному в «Марксизме и национальном вопросе», каждая нация должна обладать, помимо языка, психического склада и единства экономической жизни, своей территорией. Даже если все другие атрибуты у нации есть, но она не имеет своей территории, она не может считаться нацией, подчеркивал Сталин. Поэтому все сколько-нибудь крупные нации, признанные руководством СССР, получили от большевиков «свои» республики, «свои» автономные области и округа. Только русские, которых большевики не считали за полноценную нацию, в отличие от всех прочих народов, своих национально-территориальных образований в составе РСФСР (СССР) не обрели. Большевики пристально следили за тем, чтобы любая народность, даже в случае своего некомпактного проживания, могла воспользоваться правом на свою национальную государственность в составе Российской Федерации — так, буряты, расселившиеся вокруг Байкала, получили целых три национально-территориальных автономии. И только русские оказались рассредоточенными по многочисленным областям и национальным (=нерусским) образованиям, к которым русские районы приписывались исходя из экономических соображений (и в то же время большевики пристально следили, чтобы максимально возможное количество «националов» оказывалось в составе «своих» республик и национальных областей).

Принуждение быть нерусским

Часто можно услышать мнение, что этнофедерализм, система автономных национальных (=нерусских) территорий был некоей совершенно неизбежной мерой, на которую большевики должны были пойти, столкнувшись с «подъемом национальных движений». Напротив, приступая к анализу реальной ситуации, нельзя не прийти к выводу, что этнофедерализм в обстановке начала 1920-х гг. был самым странным и искусственным решением из всех возможных. К нему подталкивала главным образом не ситуация на местах, а доктринальные соображения самих большевиков (точнее, Ленина и Сталина).

Для Российской империи (за исключением Польши и Финляндии) деление по национально-территориальному признаку было не свойственно, губернское деление империи не принимало во внимание этнический признак: один и тот же этнос мог компактно проживать в уездах двух и более губерний. После Февральской революции выдвигались многочисленные проекты федерирования России, причем наибольшей популярностью пользовалась идея областных территориальных автономий (или федеративных «штатов») в сочетании с национально-культурной автономией для всех наций (национально-культурная автономия — свободное экстерриториальное объединение представителей той или иной национальности).

Однако пришедшие к власти большевики стали проводить в жизнь именно национально-территориальное деление. Сторонники созданного в Поволжье в 1918 г. федеративного штата Идель-Урал были разогнаны местными большевиками, вместо этого крупного регионального федеративного образования, которое должно было учитывать интересы всех народов региона, в том числе и русского, было декретировано создание национальной Татаро-Башкирской Советской Республики (ТБСР). Против ее создания, как и против национальной автономии в целом, на заседании Наркомнаца от 10–16 мая 1918 г. высказалась вся коммунистическая фракция, за исключением Сталина. Однако Сталина поддержал Ленин — и в итоге ТБСР была учреждена. Но начался мятеж Чехословацкого корпуса — и ТБСР,положившая начало будущей Российской Федерации, прекратила свое существование. Как только обстановка на фронтах Гражданской войны оказалась благоприятнее, большевики с новой силой приступили к претворению в жизнь национально-территориальной схемы. В короткие сроки по всей стране были созданы национальные области и республики, которые до сих пор существуют в границах, проведенных большевиками.

Решение в духе этнофедерализма потребовало сложной перекройки границ, создаваемые с нуля республики и автономные области мучительно сшивались из «национальных лоскутков», выкраиваемых из старых губерний. Всюду (в Поволжье, на Кавказе, в Средней Азии) образовывались многочисленные национальные меньшинства — часть татар попадала в Башкирскую АССР, часть чувашей — в Татарскую АССР, и так без конца, не говоря уже о том, что в составе свежеиспеченных национально-территориальных образований оказалась масса русских, автоматически сделавшихся там чужаками. Впрочем, их судьба никого не волновала — власти стремились проследить лишь за тем, чтобы при проведении границ численность русских по возможности не превышала численность «титульной нации».

В особую заслугу советская власть ставила себе национально-территориальное размежевание, проведенное в Средней Азии в 1924 г. Несмотря на сопротивление на местах, веками сложившиеся границы были перекроены (например, ликвидированы Хивинское и Бухарское государства) и вместо них учреждены новые национальные республики. Как отмечают советские авторы, прежние государственные образования в Средней Азии «были многонациональными республиками, что препятствовало национальной консолидации»6. Заметим, что в то же самое время для русских никакой национальной консолидации не предполагалось, даже любой намек на нее воспринимался в качестве проявления «великорусского шовинизма».

Однако проблемой границ трудности этнофедерализма не исчерпывались. За несколькими исключениями (такими, как грузины, армяне, татары) большинство народностей, щедро наделенных советской властью «своими» областями и республиками, не располагало развитым литературным языком, собственным книгоизданием, газетами, системой образования. Все это зачастую приходилось создавать с нуля в спешном порядке (центр, озабоченной ликвидацией «национального неравенства», подгонял).

Отсюда вытекала еще одна проблема: центр в борьбе с шовинизмом «великорусской сволочи» декретировал политику «коренизации», то есть предписал укомплектовать управленческий аппарат в национально-территориальных образованиях национальными (=нерусскими) кадрами и вести документацию на национальных языках. Но чиновников-националов просто физически негде было найти. Даже мизерный процент националов, имевший образование, получил его в русских гимназиях и университетах и совершенно не представлял, как можно наладить делопроизводство на родном языке с не устоявшейся письменностью, лексикой, множеством диалектов.

Большевики неоднократно сравнивали ситуацию в России с ситуацией в Австро-Венгрии и делали из этого сравнения далеко идущие выводы. Но в том-то и дело, что к 1918 г. в Австро-Венгрии сложился целый ряд развитых наций со своей интеллигенцией, буржуазией, прессой, университетами. Потенциальным строителям «Австро-Венгерской Советской Социалистической республики» не пришлось бы декретами «выращивать» чешскую или венгерскую национальность. Даже наиболее отсталые и аграрные нации Австро-Венгрии, вроде румын и русинов, ни в какое сравнение не шли с подавляющим числом советских «националов», которым тем не менее большевики навязали собственные национально-территориальные образования. «Трудность и оригинальность положения первых двух лет Октябрьской революции в том и заключалась, что не национальные окраины обращали к центральной власти требования свободы и самоопределения, а центр настойчиво приглашал эти забитые, заброшенные, униженные окраины созвать свои учредительные съезды советов, сорганизоваться в своих территориальных границах и взять себе, наконец, столько самоуправления, сколько каждой по плечу (курсив мой. — А.Х. )».

На X съезде РКП(б) Сталина упрекнули в том, что центр искусственно стимулирует развитие белорусской национальности (те же упреки звучали и в адрес политики украинизации). На что Сталин ответил: «Лет 50 тому назад все города Венгрии имели немецкий характер, теперь они мадьяризированы. <...> Нельзя идти против истории. Ясно, что если в городах Украины до сих пор еще преобладают русские элементы, то с течением времени эти города будут неизбежно украинизированы. То же самое будет с Белоруссией, в городах которой все еще преобладают не-белоруссы...». Ссылками на естественные процессы Сталин пытался оправдать большевистскую политику конструирования и взращивания всего нерусского (неважно, украинского ли, чеченского ли, мордовского ли).

Причем выращивание нерусского не ограничивалось пределами национально-территориальных образований. Так, в конце 20-х гг. власть внезапно решила, что национальная работа среди украинцев Сибири и Кавказа ведется недостаточно активно. По всей стране была развернута масштабная кампания по украинизации. При этом украинизаторы жаловались на несознательность «националов». Так, в Сибири «крестьяне в некоторых селах недовольны украинизацией школ, потому что в окружающей жизни... они не видят никакой потребности в применении украинского языка». А на Дону «в результате того, что население незнакомо с вопросами украинизации и не видит перспектив, был случай в Кущевском районе, когда открытую украинскую школу само население закрыло».

Что уж говорить и о других, еще менее развитых национальностях. Большевики, проводя свою национальную политику, были вынуждены постоянно доказывать недоумевающим «националам» всю прелесть быть нерусским. Советские специалисты негодовали: в Чувашском пединституте «почти стопроцентный национальный состав преподавателей», а преподавание продолжается на русском. В свое оправдание чувашские преподаватели указывают на «отсутствие разработанной научной терминологии на чувашском языке по основным дисциплинам и отсутствие учебников, пособий, литературы на родном языке для вуза»... Специалисты из Москвы делают вывод: «тут мы имеем яркий образец сугубо оппортунистического отношения к важнейшей проблеме национально-культурного строительства... Чувашские оппортунисты не одиноки»11.

Чуваши оказались виноваты перед советской властью в том, что они, думая о собственном удобстве, не захотели культивировать в себе нерусскость. Нерусские обязаны быть нерусскими . О возросшем проценте нерусских студентов, чиновников, милиционеров докладывали как об очередном успехе пятилетки наряду со сводками о добытом угле и урожае зерновых. Нерусские республики, языки, газеты создавались с не меньшим рвением, чем заводы и колхозы.

В современной теории национализма (Э. Геллнер, Э. Хобсбаум, Б. Андерсон) применительно к нациям принято говорить о конструктивизме: нации сознательно взращивались национально-ориентированными элитами. Так вот, по сравнению с СССР этот национальный европейский конструктивизм блекнет. По целеустремленности и радикальности темпы нациестроитель-ства, инициированного Москвой, не имели аналогов в истории.

Зачем это надо было большевикам? Из каких доктринальных соображений они это делали?

Во-первых, этого требовали общие постулаты ленинизма. Ленин сформулировал «теорию слабого звена» и настаивал, вопреки своим конкурентам из социалистического лагеря, на возможности пролетарской революции в аграрной слаборазвитой стране. Когда эта революция произошла, была создана теория форсированного перехода к социализму, минуя капитализм. Для этого советское государство должно было под своим контролем ускоренно осуществить некоторые элементы капитализма как переходного этапа к социализму, перехватив таким образом инициативу у буржуазии. Одним из таких элементов и былонациестроительство, которое, как бы вместо буржуазии (так как при капиталистическом строе нации строит буржуазия), и взяло на себя советское государство. При социализме все нации должны были, как постулировали большевики, слиться в одну, но на переходном этапе, напротив, требуется расцвет национального. Нации, находившиеся в полупатриархальном и полуфеодальном состоянии, согласно теории большевиков, необходимо было ускоренно развить, ужав в одно-два десятилетия процессы, происходящие столетия.

Во-вторых, активное участие со стороны большевиков в строительстве советских наций понималась ими как своеобразная «игра на опережение». Как сказал один из делегатов XII съезда РКП(б), комментируя упреки тех, кто обвинял большевистскую политику в излишнем активизме: «мы не можем и не должны допускать пассивность, потерю темпа, мы не можем допустить того, чтобы эту национальную политику подхватили силы, стоящие вне нас». Большевики боялись, что если они сами активно не возьмутся за «национальные формы», наполняя их при этом «социалистическим содержанием», в соответствии со сталинской формулой, то, так как «свято место пусто не бывает», за эти формы возьмутся враждебные им силы. Прежде всего эти опасения касались не внутренних районов, а крупных и стратегически важных приграничных регионов, вроде Украины или Закавказья.

В-третьих, в первые годы советской власти, когда еще сильна была надежда на скорую мировую революцию, важное значение для национальной политики имели соображения революционного экспансионизма. Большевики пытались скрестить национальную идею с коммунистической и, на волне подъема национального чувства, экспортировать революцию за пределы СССР. Так, Карелию считали важным звеном для экспорта революции в Финляндию, для чего усиленно занимались в ней нациестроительством (причем не столько собственно карельским, сколько финским, вводя финский язык в надежде на скорое воссоединение Карелии и Финляндии в составе советского государства). Бурятия виделась как плацдарм для экспорта революции в Монголию. Активная национальная политика в Украине должна была ускорить присоединение части польских земель, населенных украинцами (Западная Украина) и т.д.

Все эти составляющие национальной программы большевиков обыкновенно перечисляются, но при этом зачастую игнорируется один из наиболее ключевых пунктов. А именно, ее сознательная антирусская направленность . Допустим, переход к социализму действительно требует развития национального начала. Но почему же тогда его не развивали у русских, самой многочисленной нации Советского Союза? Почему им не дали своей национально-территориальной автономии? Почему от каждой национальности требовали расцвета, но о русских говорили только в контексте «великорусского шовинизма»?

Дело в том, что одной из важнейших стратегических целей национальной политики большевиков было не допустить политической консолидации русской нации. Русские были нужны советским властям как бесправный донор и как дешевая рабочая сила. Потребуй русские своих прав — и советское государство, построенное на невиданной эксплуатации русских, немедленно бы распалось. Единая русская республика (или консолидированная система русских республик), с учетом численности русских, их ресурсов, их центрального положения, моментально бы разбалансировала всю систему, вышла из-под контроля общесоюзного руководства и разрушила бы коммунистический режим. Так это и произошло, когда в конце 80-х РСФСР (на тот момент неофициально считавшаяся «русской республикой») стала пытаться вести самостоятельную политику и добиваться в рамках СССР политического равноправия. Политически сплоченную русскую нацию было бы просто нечем уравновесить в рамках советского государства, что сразу и поняли большевики. Русской нации, никак не представленной в системе советской государственности, чтобы не допустить ее политической консолидации, жизненно необходимо было противопоставить институализированную многонациональность. Для этого и потребовались искусственно выращенные бешеными темпами нерусские нации (или хотя бы их подобие), наделенные собственными «коренными» территориями и «коренизированными» органами управлениями. Для этого и потребовалось построить Российскую Федерацию.

«Выравнивание наций»: «дружба народов» в одну сторону

Многие справедливо указывают, что СССР (РСФСР) не был федерацией в подлинном смысле этого слова. Номинально суверенные республики были лишены права на законотворческую деятельность, не могли свободно распоряжаться республиканскими бюджетами и проводить собственную кадровую политику. СССР был, по сути, унитарным государством. Разумеется, это так. Но зачем же тогда вообще понадобились эти игры в федерацию, тем более что в ВКП(б) и после Октября было немало сторонников прямой централизации, если сам Ленин до революции являлся противником федерации, считая, что единство пролетариата требует единого государства? Почему нельзя было ограничиться простым административным делением, почему вместо этого потребовалось с немалыми усилиями создавать многочисленные национально-территориальные образования?

На этот вопрос еще в 1924 г. четко ответил советский правовед Г.С. Гурвич: «Суть советского федерализма на частном примере РСФСР может быть правильно установлена только в плоскости все той же национальной проблемы (курсив мой. — А.Х. )... Здесь в союз вступают нации... Они все получают не только одинаковое право на жизнь, но и действительные средства осуществления этого права — больше тому, кто слабее».

В самом деле, единственным смыслом создания и функционирования Российской Федерации было решение национальной проблемы в большевистском духе. «Советская федерация... основывалась не на распределении предметов ведения... а на национально-государственном строительстве»15. Это строительство базировалось на постулате, который еще в 1913 г. был ключевым пунктом большевистской позиции по национальному вопросу. Этот постулат прост: русская нация не имеет права на существование . Зато имеет право на существование все нерусское, более того, нерусское следует всячески поощрять.

Из этого фундаментального неравноправия русских и вытекал национально-территориальный принцип построения Российской/Советской Федерации: раз значение имеет только нерусское, то и подлинные границы можно прочерчивать руководствуясь национальным принципом, принимая в расчет только вкрапления националов (=нерусских) в массив безликой и безразличной массы (= русских). Неважно, что в республике Карелия даже на момент ее создания русские составляли больше половины ее населения. Важно, что там жило некоторое количество карелов и других финно-угров.

Поэтому эти территории получили право называться республикой.

Ну а русским, которым не повезло оказаться в прочерченных большевиками границах национально-территориальных образований, необходимо было смириться с привилегированным статусом «титульных наций». А все попытки русских не соглашаться с советской национальной политикой трактовались как «великорусский шовинизм». Скажем, как писали в журнале «Просвещение национальностей», в Татарстане «махровый великорусский шовинизм» происходит от непонимания необходимости коренизации и «изучения языка коренной национальности» и выражается в «жалобах на то, что вся власть теперь в руках татар», что «русских угнетают, сгоняют со службы, не принимают на работу, не принимают учиться в вузы»16. «Великорусские шовинисты» не понимали, что по определению русские в рамках системы советского этнофедерализма — это люди второго сорта.

Из неравноправия русских вытекает и иерархизм федерации, принципиальное неравенство территорий, входящих в ее состав: бесправные русские области служат той точкой отсчета, тем «абсолютным нулем», по которому можно ранжировать все остальные народности, кого наделяя национальным округом, кого — национальной областью, кого — автономной или союзной республикой. Конечно, имелись и те, кто, подобно русским, были лишены своих национально-территориальных образований. Следует вспомнить, например, о немцах, лишенных своей республики в 1941 г. и все последующие годы советской власти безуспешно пытавшихся ее восстановить.

В 1965 г. на встрече с немецкой делегацией заместитель заведующего приемной Президиума Верховного Совета СССР А.Н. Копенкин в ответ на просьбы о воссоздании АССР немцев Поволжья парировал: «Возьмем Казахстан. Республика численностью в 9 миллионов, казахов немного, большинство русских, украинцев и других национальностей, а управляют казахи». Неравенство разных национальностей в составе РСФСР/СССР легитимизировалось ссылками на фундаментальное неравноправие русских, лежащее в основе системы в целом.

Наконец, политическое неравноправие русской нации, вместе с иерархизмом советской государственности, предполагало обязанность русских материально и экономически «помогать» прочим нациям, иными словами, подвергаться эксплуатации в пользу «националов». Русские были тем бесправным и безликим основанием, на котором строилась цветущая пирамида советских национальностей. Так, в 1922 г., на закате своих дней, Ленин провозглашал в заметке «К вопросу о национальностях или об “автономи-зации”»: «интернационализм со стороны угнетающей или так называемой “великой” нации (хотя великой только своими насилиями, великой только так, как велик держиморда) должен состоять не только в соблюдении формального равенства наций, но и в таком неравенстве, которое возмещало бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается в жизни фактически». Несмотря на тактические разногласия Ленина и Сталина, которые не носили какого-то принципиального характера, именно ленинская формулировка была закреплена XII съездом РКП(б) в резолюции по национальному вопросу. «Фактическое национальное неравенство <...> преодолеть можно лишь путем действительной и длительной помощи русского пролетариата отсталым народам Союза в деле их хозяйственного и культурного преуспеяния».

На русских была возложена вина за «империалистическое прошлое», которую они обязаны были безропотно компенсировать, разумеется, отказавшись от любых претензий на тот статус, который был гарантирован остальным нациям, наделенным национально-территориальными образованиями. Любопытно, что если в 1913 г., возражая Р. Люксембург (см. выше), Ленин винил русских в отсталости («великорусский шовинизм» опасен, потому что наиболее феодален), то после Октября русские оказались виноваты в том, что они ушли вперед, в то время как многие нерусские погрязли в феодальных пережитках. «Суть этого неравенства национальностей состоит в том, что мы, в силу исторического развития, получили от прошлого наследство, по которому одна национальность, именно великоросская, оказалась более развитой в политическом и промышленном отношении, чем другие национальности. Отсюда фактическое неравенство, которое не может быть изжито в один год, но которое должно быть изжито путем оказания хозяйственной, политической и культурной помощи отсталым национальностям», — докладывал Сталин на X съезде РКП(б).

Централизованное государство, поделенное на конгломерат национальных (=нерусских) республик и областей, было идеальным механизмом эксплуатации русских, гигантским насосом, перекачивающим («с целью исправления фактического неравенства») денежные, технические и людские ресурсы из русского центра в нерусские окраины. Как подчеркивал уже цитировавшийся Г.С. Гурвич, «в советском союзе наций реальная слабость того или другого сочлена имеет тенденцию компенсироваться не менее реальной поддержкой сильной федеральной власти»21. Единственный смысл российского/советскогоэтнофедерализма заключался не в федерализме, реальность которого была минимальна, а в поддержании жестко выстроенной этнической иерархии и в «позитивной дискриминации» русской нации . Более того, реальный федерализм не был в интересах «националов». Ведь если бы каждая республика существовала на началах бюджетной автономии, то «выравнивание наций» стало бы невозможным. Лишь предельно централизованная система межбюджетных отношений позволяла аккумулировать средства со всего Союза и затем по усмотрению центра направлять их «нуждающимся нациям». «Финансовая централизация дала возможность провести территориальное перераспределение финансовых ресурсов между республиками, на основе которого осуществлялась помощь и маневрирование бюджетными ресурсами. Основными формами бюджетного регулирования в 1924–1931 гг. являлись дотации и субвенции, а с 1931 г. — отчисления от государственных доходов и налогов <...> В советских республиках размеры расходов, производимых на их территориях, не всегда совпадали с объемом мобилизованных на ней доходов, поступающих в союзный бюджет. В результате часть ресурсов, полученных на территории РСФСР, использовалась на другой территории и таким образом происходило их «переливание», прямое территориальное перераспределение финансовых ресурсов (курсив мой. — А.Х. ), которое позволило претворить в жизнь одну из важнейших программных задач КПСС — создание всем равных условий для развития, возможности трудиться в общественном хозяйстве».

«Уже с первых дней существования Советская Россия, сама разоренная войной и голодающая, стала финансировать молодые национальные республики, обеспечивать их продовольственными и промышленными товарами <...> В конце восстановительного периода бюджетные расходы на хозяйственное, культурное строительство и социальные нужды в Туркестанской республике покрывались за счет дотации на 90%, в Узбекской ССР на 85%... Бюджетные расходы в республиках Средней Азии и Казахстана за первую пятилетку на 50–85% покрывались за счет средств, полученных из центра страны, в Киргизской ССР — на 96,3%».

Система советской государственности отводила русским роль донора. До середины 30-х от русских этого требовали как от бывшей нации эксплуататоров, потом русские были повышены до ранга «старшего брата», который по умолчанию был обязан работать на «дружную семью» «младших братьев» — «националов». В 70–80-е гг., например, как следует из союзных законов о бюджете, республикам Средней Азии оставлялось от 90 до 100% налога с оборота (один из основных источников пополнения госбюджета в СССР), в то время как в бюджете РСФСР оставалось не больше 30–40%. «Темпы капитальных вложений в экономику союзных республик в 2–4 раза превышали аналогичные показатели для России».

Заметим, это статистика по союзным республикам в целом — не стоит забывать, что в составе РСФСР были свои «националы», которых тоже «выравнивали» за счет русских регионов.

Куда Сталин «повернул» национальную политику

Часто можно услышать, что начиная со второй половины 30-х Сталин пересмотрел раннюю советскую политику в национальном вопросе. Действительно, произошли весьма существенные изменения, но суть этой политики (и в особенности основа советского территориально-государственного устройства) осталась прежней. Не имея здесь возможности в деталях разбирать национальную политику «развитого сталинизма», отметим лишь, что ее нельзя рассматривать вне контекста политической ситуации в целом, политики радикальной централизации, мобилизации, «закручивания гаек» после НЭПа. Сталинизм сказался на национальном вопросе в СССР, как и на всем остальном, но изменения в этой области были скорее количественными, чем качественными. Скажем, многочисленные процессы над «буржуазными националистами» в союзных республиках были лишь частью масштабной партийной «чистки», борьбы с разнообразными «заговорами» и многочисленными «уклонистами» всех видов. Нельзя утверждать, что кампания против «буржуазного национализма» вообще перечеркнула все прежние начинания большевиков и положила конец советскому нерусскому нациестроительству. Это же можно сказать, например, и об отмене ранее поощрявшихся мелких национальнотерриториальных подразделений, таких как национальные районы и колхозы, вкрапленных в национальные республики и области (вроде туркменских сельсоветов на Украине и т.п.). Уменьшение числа официально признанных наций и народностей и прочие меры в рамках общей централизации не только не ослабили, но, пожалуй, даже усилили значение национально-территориальных образований в СССР и «титульных наций», давших им название. Скажем, казахская советская элита больше не должна была заботиться на своей территории о национальной культуре негласно упраздненных теперь разнообразных мелких кочевых народностей и прочих нацменьшинств и смело могла ввести для всех преподавание на казахском языке, хотя еще пару лет назад это навлекло бы обвинения в «местном шовинизме».

Пожалуй, самым радикальным нововведением середины–конца 30-х гг. было «реанимирование» русского народа. Власть «внезапно» вспомнила, что русские тоже существуют. Немедленно, путем избирательной рецепции и переработки дореволюционного наследия, была на советский лад сконструирована «великая русская культура», главным содержанием которой стали го-сударственнические и патриотические мотивы25. Что же побудило Сталина в предвоенные годы взывать к «великому русскому народу», хотя еще за несколько лет до этого, в 1930 г., он продолжал твердить об «опасности великорусского шовинизма, как главной опасности в партии в области национального вопроса»26 (в 1920-е гг. опять-таки Сталин подчеркивал, что главная опасность заключается не в «местном», а именно в «великорусском шовинизме»)?

«Реанимировать» русский народ (разумеется, реанимировать на советский манер) Сталина заставили сугубо прагматические и утилитарные соображения, а именно необходимость мобилизовать русских на защиту советской системы в предстоящей войне, к которой Сталин активно готовился. Нация — это продукт городской культуры. Сельский житель становится полноценным членом нации, когда переезжает в город. В Советском Союзе упорно пытались привить идею национальной самобытности всем без исключения нерусским народам и народностям, не обращая внимания на то, что процент городского населения среди большинства из них был весьма низок. И в то же время миллионы русских крестьян, переехавшие в город, на фоне всеобщего «расцвета наций» оставались не у дел. Им предлагалось учиться интернационализму и марксизму-ленинизму по учебникам М.Н. Покровского, не забывая при этом давить в себе «великорусский шовинизм». В итоге не охваченными советской национальной политикой оказались именно те люди, которые составляли большинство рабочих и которые должны были составить большинство в армии во время предстоящей войны.

Советское руководство поняло, что допустило стратегический просчет, полностью отказавшись от применения принципов советского нациестроитель-ства к русским. Вспомним, что еще в середине 1920-х гг. большевики боялись, что если они не возьмут инициативу в национальном вопросе в свои руки, то за них это сделают другие. И вот перед войной стало понятно, что предстоящие противники легко могут перехватить инициативу именно в оставленном «без присмотра» русском вопросе. Широкие масштабы коллаборационизма русского населения, которое не желало воевать за советскую (=нерусскую) власть во время войны 1941–1945 гг., только подтвердили справедливость этих опасений. Впрочем, немецкое командование, скованное бессмысленными догмами немецкого национал-социализма, так и не воспользовалось предоставлявшейся возможностью, обратившись к ней только в самом конце войны (создание РОА в 1944 году). Если бы война в итоге началась не с Германией, а с западными демократиями, к чему Сталин и готовился, те бы смогли поступить в этом вопросе умнее, имея за плечами опыт Гражданской войны в России в союзе с русскими антибольшевистскими силами...

Так или иначе, советское руководство в предвоенные годы осознало опасность сложившейся ситуации и спешно принялось наверстывать упущенное, снабжая русских, которых раньше «кормили» только «социалистическим содержанием», «национальными формами». Надо сказать, это получилось небезуспешно. Русских действительно удалось мобилизовать на защиту СССР под национальными лозунгами, под лозунгом защиты родной русской земли от немецких агрессоров. Едва ли русские стали бы воевать под лозунгом защиты «дела Ленина» и «интернациональной диктатуры пролетариата».

Всю манипулятивность предвоенного обращения Сталина к «великому русскому народу» продемонстрировало т.н. «Ленинградское дело» 1949 г. Целый ряд видных советских партийных деятелей был репрессирован по обвинению в попытке создать Компартию РСФСР. На первый взгляд, невинное намерение — если все союзные республики имели свои республиканские компартии во главе с республиканским ЦК, то почему же самая крупная республика из всех, РСФСР, должна быть этого лишена? И почему, например, в РСФСР не было своего республиканского отделения Академии наук, в то время как во всех остальных союзных республиках оно имелось?

Несмотря на то что большая часть союзного бюджета, который затем расходовался на преодоление «национального неравенства», складывалась из отчислений РСФСР, весь советский период РСФСР находилась в неравном положении по отношению к остальным республикам, будучи лишена своей компартии. Почему? Потому что, несмотря на то что русские не имели в составе РСФСР ни одного национально-территориального образования, она все равно неофициально воспринималась в качестве «республики русских». И если бы существовал ЦК РСФСР, отдельные партийные руководители могли бы сыграть на этом, запустить на республиканском уровне процесс русской консолидации и выйти из-под контроля общесоюзных органов. 15 декабря 1925 г. на Пленуме ЦК РКП(б) в связи с переименованием партии во всесоюзную встал вопрос об образовании отдельной русской (российской) коммунистической партии, по образцу существующих в других союзных республиках. Но эта идея была отвергнута, т.к. «могла бы привести к возрождению национальных предрассудков у рабочих и крестьян преобладающей нации».

Так что нечего удивляться, что «русский националист» Сталин так испугался в 1949 г. даже намека на возможную попытку создания Компартии РСФСР. Русские ему нужны были исключительно в качестве пушечного мяса советской империи. Какие-либо политические права он предоставлять им не хотел.

И в дальнейшем советские руководители торпедировали все попытки создания Компартии РСФСР. Как в 1930-е, так и в 1940-е, и во все последующие годы — несмотря на все внешние перемены, по сути своей советская политика оставалась верной принципам, с самого начала заложенным Лениным и Сталиным в основу советской федеративной государственности. Принципам отрицания русских как нации.

Бесправие РСФСР в целом, в сочетании с бесправием русских областей и развитой этнократической элитой автономных республик и областей в составе РСФСР, было необходимым условием выращивания национальных (=нерусских) кадров.

«РСФСР — единственная республика, не имеющая своей академии, а стало быть, возможности готовить кадры через республиканскую целевую аспирантуру в Академии наук СССР. И вот результат: в 1981 году в Институте государства и права АН СССР, например, целевые (внеконкурсные) места были распределены следующим образом: для республик Средней Азии — 6 мест, Закавказья — 4, Казахстана, Белоруссии и Латвии — по одному, Удмуртии и Башкирии (там есть филиалы АН СССР) — по одному. Как и в предшествующие годы, ни одного места для областей России выделено не было».

Все советские годы практиковался целевой набор националов в вузы, в аспирантуру — нерусский всегда был в почете, высокий процент нерусских в любом советском учреждении всегда расценивался как похвальное проявление интернационализма...

«Русификация» и советская этнократия.

Отдельно стоит сказать про политику «русификации», про постепенное возрастание роли русского языка в среднем образовании (отчасти и в высшем), которое действительно имело место начиная как раз со второй половины 30-х годов.

Декретом от 1938 г. во всех советских школах было введено обязательное обучение русскому языку. Это решение, как будто свидетельствующее о «русификаторских намерениях» власти, было вызвано как минимум двумя, опять-таки сугубо прагматическими причинами. Во-первых, незадолго до этого были отменены национальные воинские части, и теперь призывникам из национальных республик предстояло служить в единой общесоюзной армии и, соответственно, общаться с сослуживцами и командным составом других национальностей. Для этого требовалось хотя бы минимальное знание русского.

Во-вторых, не менее важным стимулом для введения повсеместного обучения русскому языку было исправление перегибов большевистской политики «коренизации». В 1920-е гг. обучение во многих общеобразовательных школах было полностью переведено на национальные языки, в результате чего националы, которым не преподавали русский (чтобы не поощрять «великорусский шовинизм»), фактически не могли продолжать обучение за пределами средней школы, получать высшее и профессиональное образование. В противном случае для каждой небольшой национальности потребовалось бы открывать свой университет и, например, налаживать на языках всех 152 официально признанных народов СССР медицинское и инженерное образование. Техническую невозможность этого признали даже самые радикальные «строители всего нерусского». Были попытки решить проблему открытием при каждом вузе многочисленных «национальных отделений» для всех тщательно регистрируемых нерусских меньшинств. Какой-то советский специалист возмущался в 1933 г., обсуждая ситуацию, сложившуюся в Ростовском финансово-экономическом институте, в котором обучалось 35% «националов» (12 армян, 5 осетин и т.д.): «никаких национальных отделений или даже групп не имеется. Положение явно ненормальное».

В итоге власть, вместо того чтобы подыскивать в каждый вуз для каждых пяти осетин или двенадцати армян лектора, который бы читал им лекции на родном языке, все же сочла необходимым ввести обязательное обучение русскому языку в школах. При этом подчеркивалась, что сам преподаватель русского обязан владеть национальном языком, на котором ведется обучение всем остальным предметам. Обучение русскому языку должно было не столько «русифицировать националов», сколь ко открыть им новые карьерные перспективы.

Однако наиболее серьезные шаги в деле т.н. «русификации» были предприняты уже после Сталина. В результате школьной реформы, проведенной Н. Хрущевым в 1958 г., обучение национальному языку стало добровольным: родителям был предоставлен выбор, отдавать детей в национальную школу или в школу с русским языком обучения. А.Г. Авторханов впоследствии возмущенно комментировал эту меру: «если союзные республики суверенны и их национальная культура не пустая формула, то обучение детей на родном языке должно быть не добровольным, а обязательным». На самом же деле добровольность обучения национальному языку, как и введение обязательного обучения русскому языку при Сталине, ознаменовала лишь отказ от наиболее радикальных установок раннего большевистского национального строительства. Раньше советская власть заставляла нерусских любой ценой быть нерусскими (см.выше пример с чувашскими преподавателями), обязывала родителей, в чьих паспортах была зафиксирована нерусская национальность, отдавать детей в национальные школы, даже если и те и другие давно ассимилировались и предпочитали говорить на русском. Хрущев, посчитав, что основные задачинациестроительства уже достигнуты, счел возможным «снизить градус» в национальной политике.

Некоторые зарубежные политологи времен холодной войны полагали, что «русификация» в СССР была почти что синонимична политике «русского национализма». На самом деле «русификация» была лишь синонимом продолжавшейся унификации делопроизводства, которое становилось все сложнее вести во всесоюзном масштабе на многих национальных языках. «” Русификация” не отменяла ставки советского руководства на “национальные кадры” и “расцвет наций”, она не означала, что русские в перспективе должны были получить какие-то особые политические права . Напротив, русские, по замыслу советских идеологов, должны были превратиться в безликую массу советских граждан, которая бы сцементировала “националов” в рамках советского государства. При этом никто не планировал сделать из “националов” русских, их лишь обязали общаться с Москвой и с русскими подчиненными на русском языке. Культура “советского народа” — “социалистическая по содержанию, многонациональная по формам, интернационалистская по духу и характеру”»32. К сталинскому определению времен активного культивирования нерусских наций (1920-е — начало 1930-х) прибавили «интернациональный дух» — и получили «советский народ». Для русской нации тут так и не нашлось места.

В результате реформы Н. Хрущева количество русскоязычных школ в национальных республиках и областях существенно возросло: большинство родителей считало, что родному языку дети научатся и дома, а обучение в русской школе позволит им успешнее устроиться в советском обществе. При сохранении национально-территориальной структуры, построенной исходя из интересов культивирования нерусскости, «русификация» едва ли могла ослабить значение национально-территориальных образований. Знание русского в условиях централизованного государства, когда все приходилось согласовывать с Москвой, позволяло «националам» делать успешную карьеру и обходить русских конкурентов, так как в рамках политики «приоритета коренной нации» представители «титульной нации» имели преимущественное право доступа к престижным правительственным и партийным вакансиям в «своих» республиках, даже если фактически составляли там меньшинство. Как были вынуждены констатировать на закате СССР, «в многонациональных республиках все возрастающее значение приобретает тенденция рассматривать государственность, а вместе с этим и закрепленные Конституцией СССР границы территории как исключительную собственность народа, давшего название республике».

При том же, казалось бы, «злостном русификаторе» Н. Хрущеве были упразднены отраслевые министерства и заменены республиканскими совнархозами. В результате в ведение республиканских властей было передано около 11 тыс. союзных предприятий34. Позиции этнической бюрократии на местах заметно укрепились. Знание русского не препятствовало, а только помогало чиновникам-«националам» делать карьеру и использовать те преференции, которые советское руководство предоставляло национально-территориальным структурам.

Русские мигранты и нерусский этнофедерализм

В рамках советской политики «выравнивания национальностей» в национально-территориальных образованиях вырастить политическую элиту из «титульной нации» удалось достаточно быстро. «Уже в довоенный период, по данным переписи 1939 г., народы нашей страны менее всего отличались по удельному весу работников, связанных с административной, управленческой деятельностью»35. Через какое-то время путем целевого набора и других поощрений удалось подготовить и «национальную интеллигенцию» для ранее «отсталых народов». В итоге «отсталые народы» вырвались вперед, а к середине 80-х гг. «по уровню квалификации научных кадров на последнем месте оказались русские, а на предпоследнем — белорусы. У них самый низкий процент научных работников со степенью доктора и кандидата наук».

Понятно, какой была подготовка большинства выращенных ударными темпами национальных «докторов» и «кандидатов», однако это не мешало им получать повышенную зарплату и занимать руководящие должности в республиканских институтах и министерствах.

Существенно хуже обстояло дело с рабочими из среды «нацменов». «Если интеллигенция, особенно в послевоенный период, росла преимущественно за счет лиц коренных национальностей, то рабочий класс пополнялся главным образом мигрантами».

В то время как русская деревня стремительно пустела — русские переезжали в города и пополняли рабочий класс, «националы» не спешили следовать их примеру. Процент сельского населения был особенно велик среди «коренного населения» Средней Азии и Казахстана. В 1970-х гг. был придуман даже особый термин: трудоизбыточные и трудонедостаточные регионы. К трудоизбыточным регионам относились национально-территориальные образования с высоким приростом населения, которое, тем не менее, продолжало вести традиционный образ жизни и не склонно было работать на заводах (как политкорректнотогда писали, «из-за недостаточных навыков к индустриальному труду»).

К трудонедостаточным регионам относились русские области в Центральной России из-за постоянно снижающейся рождаемости и постоянного миграционного оттока населения. Сейчас это звучит непривычно, но в СССР главными мигрантами были именно русские. В рамках политики «выравнивания национальностей» капитальные вложения в союзные республики всегда были больше, чем в РСФСР, там усиленно развивали индустрию и создавали промышленные предприятия (хотя в РСФСР все это строить было существенно дешевле, чем на окраинах, но об экономической эффективности Госплан думал в последнюю очередь). Несмотря на «трудоизбыточность» национальных регионов, заводы, построенные на их территориях, приходилось комплектовать русскими рабочими из Центральной России. Именно за счет русских рабочих после войны и рос процент славянского населения в национальных республиках.

При этом русскими рабочими управляли «национальные кадры» — многочисленные партийные работники, министры, доктора наук, укомплектованные из представителей «титульных наций». Русские были «гостями» в национально-территориальных образованиях, а после распада СССР им присвоили статус «оккупантов». Это оказалось достойным завершением семидесяти лет советской национальной политики, которая последовательно выращивала, дотировала все нерусское, снабжала нерусских «их» территориями и коренизированными элитами. Все это делалось за счет ресурсов, материальных и людских, бесправного русского населения.

Остается последний штрих. Почему русские спешили покидать свои деревни и были вынуждены в поисках лучшей доли уезжать в союзные республики, в то время как сельское нерусское население, снабженное «своими» национально-территориальными образованиями, к внутрисоюзной миграции не было склонно?

Ответ прост: в русских областях сознательно создавались неприемлемые условия труда, в то время как «националов» стремились поощрять. «В 1951 году, например, колхозник за 1 трудодень мог получить в Смоленской области 890 г зерна и 17 коп. денег. В Эстонии за тот же трудодень выплачивалось 1 кг 830 г зерна и 1 руб. 50 коп. денег, а в Таджикистане — 2 кг 400 г зерна и 10 руб. 5 коп. денег». На закате советской системы специалисты были вынуждены признать: «В нашей стране действует своеобразная дифференциальная рента, в результате которой доходы жителей южных республик гораздо выше доходов ряда областей СССР... В целом жизненный уровень жителей юга значительно выше, чем уровень жизни в Нечерноземье, Сибири и других регионах, что создает почву для неправильных настроений и ненужных трений».

Русские в СССР были экономически и политически ущемлены: экономическое притеснение на своей земле вынуждало их мигрировать в национальные республики, где, в свою очередь, они оказывались в дискриминированном положении. Русские приезжали в нерусские республики, нерусскость которых поощрялась Москвой, в то время как своих республик у русских не было. Интересы русских в СССР просто некому было защищать.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Фыркач

Участник


Зарегистрирован: 28.07.2011
Сообщения: 405
Откуда: Киев

Сообщение (продолжение)  |    Добавлено: Пн Янв 14, 2013 6:47 pm
Ответить с цитатой

(окончание)

Российская Федерация — дело Ленина живет

«Будучи первым многонациональным Советским государством, РСФСР явилась прообразом Союза ССР». После распада Советского государства именно Российская Федерация, из названия которой исчезли эпитеты «советская» и «социалистическая», тем не менее унаследовала принципы советской многонациональной политики, в то время как остальные союзные республики с большим или меньшим успехом начали трансформироваться в национальные государства. РСФСР явилась прообразом СССР. Теперь РФ является его подобием, последним осколком советской системы. Российская Федерация была создана до СССР и продолжает свое существование после его распада. Реформы начала 1990-х оставили неизменными тот фундамент, который заложили большевики, возводя в 1920-е гг. многонациональное здание российской государственности.

В конце 1980-х гг. много говорили о необходимости радикального пересмотра тех принципов, на которых основывается российская (тогда еще советская) федеративная государственность, ставящая русских в неравноправное положение. Борис Ельцин предлагал создать русские республики, чтобы хоть как-то компенсировать это неравноправие. Однако эти предложения не получили дальнейшего развития.

После распада СССР российский федерализм претерпел значительные изменения. Были существенно расширены полномочия законодательной и исполнительной власти на местах, все автономные области (за исключением Еврейской) были преобразованы в республики, что, впрочем, предлагалось еще советскими специалистами в 1970-е гг. Но первоосновы российской государственности остались неизменными. Русские так и не получили своего политического представительства в РФ. Между тем Россия большинством идеологов и политиков рассматривается в качестве многонационального государства, несмотря на 80% русского населения. Видимо, это слишком мало для национального государства. Впрочем, то, что в большинстве национальных республик в составе РФ процент титульной нации весьма невысок, почему-то не мешает им считаться национальными. Когда же речь заходит о том, что русским, как и другим народам в многонациональном государстве под названием Российская Федерация, необходимо предоставить свои национально-территориальные образования, выясняется, напротив, что русских слишком много и что русские республики им не нужны. Как и при большевиках, русские виноваты в любом случае — то их слишком много, то их слишком мало, то они слишком отсталые, то слишком развитые...

Как и при большевиках, русская национальная консолидация по-прежнему рассматривается в качестве серьезнейшей опасности для государственной системы. Возможное создание Русской республики называют «троянским конем» для России, самым главным вызовом российскому фе-дерализму. «Создание Русской республики привело бы к фактическому демонтажу Российской Федерации, дезинтеграции России»42. Воспроизводство этой типичной ленинско-сталинской логики в современной России неудивительно: ведь российский федерализм до сих пор строится на фундаменте, заложенном большевиками в 1920-е годы. Русские — главная тягловая лошадь империи и они же — «троянский конь», главная угроза для российской государственности. Соответственно и российская государственность является угрозой для русских.

Русские имели все шансы построить нормальное цивилизованное европейское национальное государство. Вместо этого они фактически сгорели в топке гигантской многонациональной, подчеркнуто нерусской империи и до сих пор продолжают восприниматься в качестве простого придатка к «державе». Из русского центра в нерусские окраины выкачивались людские и финансовые ресурсы. При этом каждую нерусскую национальность заботливо взращивали — а русским оставалось довольствоваться ролью «станового хребта» империи. Любая попытка попросить что-то для себя немедленно расценивалась (и продолжает расцениваться) как «великорусский шовинизм». В итоге русские области (собственных республик русские не удостоились) покрыты депрессивными моногородами и руинами из полуразрушенных деревень, населенных нищими пенсионерками. Русские продолжают депопулировать, а наметившиеся положительные сдвиги в демографической динамике российского населения происходят за счет миграции из стран СНГ и повышенной рождаемости в нерусских республиках. Процент русского населения уменьшается практически во всех регионах России, не говоря уже о стремительной убыли русских в национальных республиках Северного Кавказа. Неужели и в этих условиях русские должны быть лишены своей национальной государственности, которая бы принимала во внимание русских именно как нацию? Почему такая государственность предоставлена всем остальным народам России, в то время как русским приходится довольствоваться ролью безликого субстрата «российской нации», подобно тому, как в СССР им предлагалось раствориться в «советском народе»?

«Национализм — это прежде всего политический принцип, согласно которому политическое и национальное единство должны совпадать». Так начинает свою знаменитую книгу Э. Геллнер. Основная цель национализма — добиться совпадения нации и государства. Но почему-то применительно к русскому национализму об этом забывают и подводят под рубрику «русский национализм» все что угодно: ворчливо-бытовое «понаехали тут», мечты о Третьем Риме и о православной империи, неприятие демократии и любовь к общинности и сильной руке... На самом деле русский национализм — это совсем о другом. Главная цель русского национализма как системы убеждений состоит в том, чтобы русские обрели свое политическое существование в виде своих национальных республик (или «штатов») в составе федеративного образования, построенного на принципах равноправия и демократии, не сверху, а снизу, не из Москвы, а из регионов. На смену нынешнему российскому федерализму, чья основа, заложенная большевиками, осталась не затронутой постсоветскими реформами, должен прийти подлинный федерализм, учитывающий интересы русской нации. Современная нация не может не иметь политического измерения. Иначе это в лучшем случае этнографический артефакт, в худшем — бесправное и безликое пушечное мясо, роль которого и отвели русским большевики. Вся созданная большевиками система государственности была (и остается) нацеленной на то, чтобы лишить русских политического существования.

Политическое существование русских — это не вопрос отвлеченной теории или восстановления некой исторической справедливости, это — самая насущная и неотложная задача, которая прямо касается каждого русского. То, что после распада СССР эта задача не была решена, уже успело ударить по миллионам людей. Вспомним судьбу русских, оставшихся за пределами СССР. Советская многонациональная империя, экономически дискриминируя бесправные русские области центра России, выдавила миллионы русских на нерусские окраины, где они работали на «выравнивание республик». После 1991 г. они превратились там в никому ненужных «русских колонизаторов». Но и многонациональной (=нерусской) Российской Федерации они тоже оказались не нужны. Русские, бежавшие в Россию из стран СНГ, годами не могли получить даже российского гражданства (и это в то время, как абхазам и югоосетинам раздавались российские паспорта), не говоря уже о какой-то материальной помощи. Вместо того чтобы пустить бюджетные средства на обустройство русских репатриантов, их пустили на «сохранение территориальной целостности государства», на то, чтобы дотировать национальные республики и покупать лояльность излишне «суверенных» этнократических элит.

Впрочем, до сих пор «уровень федеральной поддержки слаборазвитых республик остается более высоким, чем «русских» регионов, если мерить по доле федеральных перечислений в доходах бюджетов регионов», что неудивительно, если помнить о тех принципах, которые положены в основу российской государственности.

Если бы у русских было свое национальное государство или хотя бы свои национальные русские республики в составе РФ, проблему русских беженцев удалось бы решить совсем по-другому. Скажем, за пределами Германии после Второй мировой войны тоже оказались миллионы немцев. Но Германия — это национальное государство, а не «многонациональная держава», и потому сложно представить себе немца, который бы приехал в Германию и годами стоял бы в очереди за гражданством. Напротив, Германия сознательно стимулировала приток этнических немцев со всего мира, поощряя их многочисленными льготами и пособиями. Но русским не повезло со своим национальным государством...

Истоки современной российской государственности не стоит искать в глубине веков, во временах Ивана III или Петра I. Они лежат куда ближе к нам. Фундамент российской государственности заложили большевики в 1920-х гг., руководствуясь идеями Ленина и Сталина. С тех пор здание неоднократно перестраивалось, но фундамент остался прежним. Мы продолжаем жить в государстве, основу которого составляет отрицание русской нации . Те, кто возмущается мавзолеем на Красной площади, многочисленными памятниками Ленину по всей стране, не понимают, что самым главным памятником Ленину является Российская Федерация. Дело Ленина– Сталина процветает, принципы их национальной политики продолжают претворяться в жизнь. Едва ли снос памятников Ленину сможет что-то изменить, в то время как главный памятник Ленину продолжает стоять.


Источник

ИМХО, зело пользительная статья.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Ять

Участник


Зарегистрирован: 08.04.2005
Сообщения: 887
Откуда: Россия

Сообщение  |    Добавлено: Сб Фев 02, 2013 11:41 am
Ответить с цитатой

Как много букаф. Интересно, хоть кто-нибудь прочитал?
_________________
На самом деле все великие дела начинаются не со слов "Я смогу! Я сделаю! Я достигну этой цели !"
Все великие дела начинаются со слов "Ну х%й с ним, давай попробуем..."
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Фыркач

Участник


Зарегистрирован: 28.07.2011
Сообщения: 405
Откуда: Киев

Сообщение  |    Добавлено: Сб Фев 02, 2013 12:05 pm
Ответить с цитатой

А между тем статья мгновено делает просветление в уму всем совкодрочерам.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Zonger

Участник


Зарегистрирован: 24.03.2009
Сообщения: 17166


Сообщение  |    Добавлено: Сб Фев 02, 2013 4:54 pm
Ответить с цитатой

Ять писал(а):
Как много букаф. Интересно, хоть кто-нибудь прочитал?


Просмотрел.

При подготовке развала Союза всячески обласкали диссидентов.
№ 1 был, условно говоря, "правого толка" - "от обид за русский народ" призывал "сбросить балласт в виде Средней Азии" и др.

Стало быть, хоть и "шнобеля получил", а об элементарных вещах подумать не удосужился.

каково будет русским там, где их отделят от России новыми государственными границами?
Кто придёт за ресурсами на новые "самостийные территории", с какими целями и военными базами?

Декларируя преданность исторической России, её орлам и крестам, не удосужился вникнуть в то, о чём писал давно и до его "шнобелей" монархист Шульгин: "Любое ослабление центральной власти чревато развалом государства... " Он же предупреждал об опасности "размораживания политического фундамента СССР".

С этой точки зрения все "оттепели" имели два вида сторонников - одни, будучи профанами, горячо ратовали за "свободы и демократии", другие уже знали, как и куда всплывут и какие "малины" откроются при распаде государства.

Диссидент №2 был вполне "левацкого толка" - сколько деревень, станиц, аулов и пр. - столько "самостийных субъектов".
Можно быть сильным физиком и полным профаном в истории.

Много "самостийных субьектов" - это война всех против всех в разных вариациях, например, махновщины и пр.
Или ,как хлопцы, деля земли между двумя селянствами, могли и трехдюймовками жахать.
++++++++++++++++++++++++

Русский народ не был "народом-господином" и комплекс "облателя пробкового шлема" у него отсутствовал.
Не было у него и капрала Шовине и мало кто пи...ся от спичей Ницше о "сверхчеловеках".

Большевики по определению не могли сохранить "имперское управление" в прежнем виде. Хотя бы и потому, что крупнейшие империи Европы, кроме Британской, похоронила Первая мировая война.

Сталинское государство было вполне закономерным.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
anosh

Участник


Зарегистрирован: 27.03.2015
Сообщения: 1


Сообщение  |    Добавлено: Пт Мар 27, 2015 8:56 am
Ответить с цитатой

Объединение стран бывшего СССР зависит главным образом от состояния и судьбы русского народа. А он деградирует во всех основных сферах бытия. Ищут некую национальную идею, призванную сплотить русский народ в единое целое, способное возродить величие России. Но кроме выражения “национальная идея” ничего вразумительного сказать не могут. Думают, будто стоит найти некую идею, и она сплотит народ в единство. Но идеи сами по себе никого не сплачивают. Они могут сыграть такую роль лишь тогда, когда выражают реальные жизненные обстоятельства, сплачивающие людей. В нынешней России таких обстоятельств нет. Наоборот, доминируют обстоятельства, разъединяющие людей. О каком единстве искусственно созданных классов частников и богачей, с одной стороны, и миллионов обездоленных, нищих, брошенных на произвол судьбы людей — с другой, может идти речь?!
___________________
anosh g
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Zonger

Участник


Зарегистрирован: 24.03.2009
Сообщения: 17166


Сообщение  |    Добавлено: Пт Мар 27, 2015 4:34 pm
Ответить с цитатой

anosh писал(а):
Объединение стран бывшего СССР


В прежнем виде на данном историческом этапе невозможно - советизм (русский коммунизм) разрушен изнутри и разгромлен. Этот вывод А.Зиновьева в "Русской трагедии" вполне обоснован.

Очевидны также попытки нового управляющего слоя в России укрепить государство и общество, опираясь на историческую традицию и православие, традиционный русский патриотизм.

Народная поддержка борьбы Донбасса с киевской хунтой и укро-нацистами, борьбы, решающей прежде всего антифашистские, национально-освободительные задачи показывает, что это вполне консолидирующие силы.

Однако, то, что на Украине олигархи "дикие", напрямую управляемые из американского посольства и использующие укро-нацистов для подавления русского населения, не отменяет наличия олигархов в России, подчинённых государству в "ручном режиме".


Достаточно велика вероятность того, что российские олигархи не захотят управляться в подобном режиме и вложатся в создание "пятой колонны".

Особенно это вероятно в ходе очередного затяжного противостояние с Западом за "пограничные с Россией зоны влияния, территории, страны".

Обращает на себя внимание один из военных лидеров борьбы в Донбассе - Алексей Мозговой, чьи разговоры о "народоправстве" сильно ограничивают возможности снабжения его бригады "Призрак".

Это из-за опасения того, что люди, вступившие в ВСН могут поставить вопросы о том, что "не нужны ни прежние ахметовы, ни те, кто хотел бы их заменить".
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Zonger

Участник


Зарегистрирован: 24.03.2009
Сообщения: 17166


Сообщение  |    Добавлено: Пт Мар 27, 2015 5:01 pm
Ответить с цитатой



Слева - строящаяся церковь, которых до неё не было в городке.
Справа - площадь с памятником Ленину. Площадь часто превращается в площадку для торговых ярмарок.

"Кто такой Ленин? Почему ему поставили памятник? Какой он был, Советский Союз? Что было в нём хорошо, а что не очень?" - подобный памятник будет порождать подобные вопросы, на которые покамест есть кому отвечать.


Желающие могут найти полезное выступление "Гоблина" (Пучкова). который связал антисоветизм. если не с последовательной русофобией, то её поддержкой в том или ином виде.

Исторический спор о том, что важнее "жизнь ради загробной жизни" или "устройство жизни на земле в разумной социальности" не закончен.

Запомнилось увиденное в городе С. Под церковь переделали бывший детский сад и вообще количество детсадов и ясель сильно сократилось, что говорило о резком падении рождаемости в 1990-е.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Zonger

Участник


Зарегистрирован: 24.03.2009
Сообщения: 17166


Сообщение  |    Добавлено: Пт Мар 27, 2015 5:11 pm
Ответить с цитатой



Дворец детского творчества - построен и активно функционирует 5-6 лет.
В 2014 г. открыли музыкальную школу, тоже выглядит весьма прилично.

Как везде - рынки, лавки, мелкий и покрупнее капитализм, словом, однако, не без традиций советизма, в том числе весенних субботников.

Как-то так получается.




Есть активные личности - не потерял своей тяги к истории военной формы одежды N, даже в трудные времена, сейчас получил возможность сделать постоянную экспозицию в ДК.

Слывёт отчасти чудаком, но дела делает.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Zonger

Участник


Зарегистрирован: 24.03.2009
Сообщения: 17166


Сообщение  |    Добавлено: Пт Мар 27, 2015 5:25 pm
Ответить с цитатой



Благословение воинства на службу Отечеству. От того, что раньше партия наставляла сущность оной не меняется.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Показать сообщения:   
Начать новую тему   Ответить на тему   вывод темы на печать    Список форумов Я - Anti-Orange! -> Единая Русь Часовой пояс: GMT + 4
Страница 1 из 1

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах




Администрация сайта не несет ответственности за публикуемые на форуме сообщения

© 2005-2020 www.Anti-Orange-ua.com.ru